Настала весна 1955 года. В один из дней папа пришел в номер гостиницы в особенно приподнятом настроении. Уже по его лицу можно было прочитать, что произошло, что-то из ряда вон выходящее. Он не стал нас с мамой интриговать и сразу признался, что получил смотровую на новую квартиру. Завтра мы пойдём знакомиться с нашей квартирой, которую так долго ждали. Скажу откровенно, хотелось тут же бежать, тем более что дом то рядом. Но отец сказал, что нас там никто не ждёт и надо потерпеть ещё немного до двух часов следующего дня. Засыпал я с трудом, а мама с папой, по-моему, вообще не спали, обсуждая, что и как предстоит сделать в первую очередь. А обсуждать было что.
До этого времени у нашей семьи никогда не было своего жилья, в том виде, как это принято считать. Ни купе вагона, ни комната в Благовещенске и тем более номер гостинице не могли считаться нашим домом. По этой причине всё наше имущество состояло из двух (нет трёх, с моим маленьким) чемоданов. Весь необходимый минимум одежды и хозяйственных вещей мы таскали с собой во всех скитаниях по стране. Ничего лишнего мы позволить себе не могли. Теперь же предстояло практически с нуля создавать домашнее хозяйство. Нужно было на чём-то спать на чём-то и в чём-то готовить пищу. Есть эту пищу, сидя на полу, подстелив газетку тоже не очень удобно. Ничего этого и много, много другого, у нас никогда не было. Так что родителям было о чём поговорить в эту памятную ночь.
В назначенное время мы пришли во двор нашего дома, где уже собралась внушительная толпа
Двор
будущих жильцов. Были здесь и мои школьные друзья Алёша Васильев и Саша Василевский со своими родителями. Детей разного возраста и пола было довольно много. Сразу стало ясно, что у нас будет неплохая дворовая компания. Взрослые держались группами, которые подтверждали, что многие из них уже давно были знакомы по работе.
Лица многих детей тоже мне оказались знакомы по встречам в коридорах школы. Быстрее всех ориентировались в обстановке девочки. Шумной визгливой многоголосой группой, они собрались на свободном участке двора и, нарисовав мелом квадраты на свежем асфальте, принялись играть в классы. У мальчишек такого занятия не было и мы стояли кучками по возрасту знакомились и вели разговоры.
В назначенное время из первого подъезда вышла крупная пожилая женщина. В руках у неё была связка ключей с бумажными бирками. Взрослые устремились к ней, размахивая бумажками смотровых квитанций. Вокруг дворничихи (ею была эта женщина) образовалась нетерпеливая и шумная толпа. Дети не обращали внимания на ажиотаж взрослых и были заняты своими делами. Наконец из общей толпы стали отходить семейные пары и группы, держа в руках заветные ключи. Дети присоединились к взрослым и разошлись по подъездам. Мы поднялись на четвёртый этаж второго подъезда и остановились перед дверью, на которой была табличка с номером 26. Возле соседних дверей я увидел одноклассника Сашу и его родителей.
Отец открыл дверь и пригласил нас войти. Мы с мамой не без трепета переступили порог нашего нового дома. Вошел и отец. Едва дверь за ним закрылась, мама бросилась ему на шею и принялась целовать, бормоча что-то в волнении. По её радостному лицу текли слёзы. Я не стал мешать этим телячьим нежностям взрослых и пошел осматривать наше новое жильё.
Довольно большая (8 м²) вытянутая прихожая, в которой я оставил счастливых родителей, переходила в маленький коридорчик, в него выходили четыре двери:
- первая слева вела в большую (4 м²) кладовку
- вторая в туалет
- третья прямо в ванную комнату (это надо же ВАННАЯ КОМНАТА наша собственная!!!
Звучало это как в сказке).
Открыв, находившуюся справа, четвёртую дверь, я оказался в комнате, которая на долгие годы стала моей. Я это понял сразу, как только вошел. Небольшая (всего 10-12 м²) комнатка показалась мне такой удобной, что решение занять её созрело у меня сразу на пороге. В комнате оказался небольшой встроенный стенной шкаф. При полном отсутствии у нас какой бы то мебели это было весьма кстати. Окно большое и из него влево открывался великолепный вид на уходящую к далёкому горизонту Каму. Вправо, сколько видел глаз, тянулись холмы кое- где застроенные городскими домами. Впрочем, все наши окна выходили ту же сторону и панорама из них выглядела одинаково. Комната оказалась проходной. Из неё вела дверь в большую (я бы сказал главную) комнату квартиры. В ней было около 20 м², два окна, две двери и она была почти квадратной. Другая дверь из комнаты вела в прихожую, так что и главная комната оказалась проходной. Выйдя из прихожей налево и миновав ещё маленький коридорчик с кладовкой, я вышел на кухню. Кухня небольшая 8 м² и значительную её часть занимала металлическая дровяная плита с двумя конфорками. Около плиты я и застал озадаченных родителей. Мама, как практичный человек, сразу поняла, что эта плита не подарок. Для плиты нужны дрова. Во первых - где их взять, а во вторых - где их держать на четвёртом этаже? И потом – плита это дым и зола, а что с ней делать? Придется, как и в гостинице, первое время готовить на плитке, а потом придумывать что-то иное. Мама предложила использовать плиту, как кухонный стол, поскольку никакой мебели у нас пока не было. Следующая комната с одним окном, расположенная рядом с кухней, была 17-18 м². Её дверь выходила в маленький коридорчик. Мама и папа решили, что это будет их спальня.
Во всех комнатах был дощатый крашенный пол и стены, окрашенные меловой краской с накатанным рисунком. Проводка была скрытая выключатели на месте, но вместо лампочек с потолка свисали провода. Вода из кранов текла холодная, так как котельная ещё не работала. По этой же причине в комнатах было прохладно.
Экскурсия показала что предстоит не малая работа и серьёзные затраты чтобы превратить квартиру в полноценное жильё. Но это хоть и не простые, но всё же приятные хлопоты.
Все соседи, с которыми мы потом познакомились и общались, столкнулись с теми же проблемами. Но их преимуществом перед нами был тот факт, что они уже жили в этом городе и им предстоял только хлопотный переезд. У нас же стояла задача создавать жильё практически с полного нуля.
Всё время после первого ознакомления до переселения из гостиницы в квартиру родители были заняты поиском и приобретением необходимой обстановки и инвентаря.
Надо представить ещё обстановку, царившую в стране и в городе нашего проживания. В магазинах любые предметы быта шли нарасхват и всем желающим их никогда не хватало. Поэтому надо было долго искать всё по разным магазинам и магазинчикам. И это было счастьем, если, приехав в какой-нибудь отдалённый магазин, вдруг застанешь там продажу нужной вещи.
Более того, на складе магазина есть нужное (допустим стол), но он якобы продан или имеет дефект, из-за которого его нельзя пустить в продажу до экспертизы и уценки.
Понятное дело, этими вопросами у нас занимался отец (конечно же, в свободное от работы время). К сожалению, всей своей предыдущей жизнью, отец оказался не подготовлен к возникшей новой ситуации. Он входил в магазин. Задавал вопрос относительно интересующего товара. Выслушав ответ продавца (в котором подспудно содержалось предложение о продолжении разговора на «конструктивной» основе) разворачивался и уходил. Его воспитание не позволяло даже предположить, что продавец напрашивается на взятку, Увы, но таким он и остался до конца своих дней. На мамином языке этот его недостаток назывался неумением жить. Видимо это было действительно так. Отец, трудившийся на сцене с полной отдачей и честно, даже и подумать не мог, что кто-то рядом руководствуется совсем иными принципами. Мама тоже заходила в магазины, но только за мелким кухонным и домашним инвентарём. Во многих вопросах существенную помощь оказывали друзья и товарищи по театру. Они звонили, если видели в продаже что-либо. Иногда даже сами приобретали и дарили. При содействии нашего соседа, более искушенного в вопросах советской торговли, удалось купить, по его знакомству, две металлические кровати с панцирной сеткой (ужасный дефицит в то время). Откуда-то, из загородной поездки на шефский спектакль, отец привёз огромный свёрток из трёх ватных матрацев.
Гримаса судьбы – раньше он из этих поездок возвращался с букетом цветов и подарочными альбомами с благодарственными подписями.
Из поездки на концерт в городок гидростроителей Закамск, он привёз последний писк бытовой моды и техники того времени – трёхфитильную керосинку и бак для горючего. Всё это было тщательно упаковано и замаскировано, иначе его не пустили бы в электричку.
Некоторые предметы быта в совершенно разбитом виде (после списания) удалось приобрести в театре. Умелец-отец восстанавливал их путём буквально реставрационных работ (так были сделаны три стула). Я учился у него выполнению этих операций и, чем мог, помогал. Мама шила простыни, пододеяльники, наволочки, занавески, когда удавалось купить материю. Ящик со швейной машиной был доставлен с вокзала и надолго обосновался в прихожей.
Так спустя месяц квартира стала принимать приемлемый для проживания вид. Мы оставили гостиницу и въехали в свой новый дом. На прощание горничной нам был подарен маленький котёнок (кошечка). Служащая гостиницы очень тепло относилась к нам и сочувствовала всем нашим мытарствам. При расставании эта простая женщина принесла киску и объяснила маме, что её надо пустить вперёд себя в квартиру и тогда вместе с ней в дом войдёт счастье. И ещё она настойчиво пыталась вручить маме коробочку с тараканами!!! «Иначе в доме, где нет тараканов, не будет достатка!» - такова народная примета. Мама чуть не упала в обморок и, как могла, отказывалась принять этот дар «от всего сердца». Дарящая была в полном недоумении и относила её сопротивление на счёт на счёт профессиональной оторванности от жизни – « Артисты ну что с них взять? Они же все не от мира сего! Живут как в облаках, хотя люди вроде хорошие и их жалко».
Не знаю, то ли в результате этого отказа или по другим каким-то причинам, но достаток так и не поселился в нашем новом доме. Да и откуда ему было взяться? Театр (Советский театр), особенно провинциальный, это не то место где можно надеяться на быстрый рост благосостояния его работников, даже с высокими званиями. Каждый из артистов стремился найти любой способ хоть где-то подработать. Это могли быть концерты, выступления на радио и зарождавшемся тогда телевидении. Еще одним источником дополнительного заработка являлось содействие самодеятельным творческим коллективами предприятий организаций и учебных заведений.
Для отца примером такого сотрудничества являлось режессирование постановок театрального коллектива Молотовского государственного университета имени А.М.Горького. Некоторые из рабочих встреч коллектива и репетиций происходили в нашей квартире. Надо было видеть удивлённые лица пришедших в первый раз студентов, мечтающих о возможной карьере артиста, как живёт их уважаемый учитель-режиссёр и Заслуженный артист РСФСР. Большая комната нашей квартиры превращалась в репетиционную, благо мебели в ней не было совсем. Наверное, многие из них задумались - «А уж так ли заманчива актёрская стезя?» Те же из них, кто продолжил это занятие, получили хороший наглядный урок реальной жизни. Они подходили к реализации своих мечтаний без иллюзий, ожидания быстрого успеха и сопряженных с ним благ.
Эта работа оказалась весьма успешной и коллектив заявил о себе рядом очень неплохих постановок.
Именно тогда, мы и познакомились с одним из ведущих ныне режиссёров Российского театра и кино Марком Захаровым. Тогда это был молодой энергичный человек, который помогал отцу в работе с группой самодеятельного театра. Уже в этой работе он проявил хорошие задатки в режиссуре. Отец это подметил и настоятельно советовал ему продолжить свою творческую работу именно в таком направлении.
Я невольно оказывался свидетелем их общения и бесед на театральные темы. Обычно, они располагались на недавно купленной оттоманке в большой комнате. И часами читали пьесы, спорили, разыгрывали мизансцены будущих постановок и, увлёкшись, совершенно забывали о том, что в соседней комнате, за неплотно прикрытой дверью, я делал свои уроки.
Или даже уже ложился спать. Голоса у них обоих были громкие, и я не раз засыпал под споры о Системе Станиславского и реализме в современном театральном искусстве.
Когда Марк, как его у нас называли, приходил со своей женой Ниной Лапшиновой, это было уже не деловое, а простое общение двух семей. Иногда мы вместе выезжали на природу за Каму и там продолжали свои театральные беседы, пока я, мама и Нина купались и загорали или готовили на костре несложную еду.
Захаров пробыл в Молотове не так много и вскоре уехал покорять Москву. Но я хорошо запомнил его голос и грустную манеру разговора. И теперь, видя на экране телевизора, его, ставшего уже общепризнанным мэтром отечественной культуры, постаревшего и помудревшего, вслушиваясь в его печальный голос, я вспоминаю те дни, когда он был бодрым, жизнерадостным и энергичным. Улавливаю знакомую иронию в его интонации.
Особенно приятно, что и он, выступая по случаю своего юбилея, не забыл упомянуть и свою работу в Перми и полезное для него общение с отцом.
Поездка в Ленинград
По удивительному совпадению Молотовский театр, принявший в свою труппу моих родителей, летом 1955 года должен был отправиться в ответственную гастрольную поездку в Ленинград. В конце июля мы собрались в дорогу по знакомому маршруту. Сборы отличались одной, но очень существенной деталью. У нас уже был свой дом и не было необходимости брать с собой в поездку чемоданы со всем имуществом. Мы взяли только самое необходимое. Всё уместилось в одном среднем по размерам чемодане. Это уже была деловая поездка, а не переезд. По этому же пути мы проезжали год назад. Когда поезд загрохотал по мосту через Волхов, я на правах знатока давал пояснения дочке актёров театра Наташе Викторовой, которую родители взяли с собой на гастроли. Вот это Волховская ГЭС, построенная по плану ГОЭЛРО, а скоро будет Ленинград и Московский вокзал. Наташа ещё в северной столице не была и ей было интересно. Я же таким образом восстанавливал в памяти все, что успел узнать об этом прекрасном городе за первую поездку. Даже взрослые прислушивались к нашему разговору. «Вот и хорошо!» - сказала мама Наташи артистка Мосолова – «Мы будем заняты на спектаклях, а Костя покажет и расскажет тебе о городе. Он интересно всё излагает. Будет у тебя личный экскурсовод». Так оно в последствии и получилось.
Нашу семью на этот раз поселили в частной квартире на улице Жуковского. Этот район я почти не знал по первому посещению. Комнатка была небольшая, но уютная. Хозяйка – приятная образованная пожилая женщина никуда не уезжала, но своим присутствием нас не утомляла. Весь день мы находились в городе и встречались с ней только вечером.
Для гастрольных выступлений нашему театру была предоставлена сцена Академического театра комедии на Невском проспекте. Театр привёз для показа в Ленинграде свои лучшие постановки последних лет. Зрительный зал всегда был полон и, искушенные в театральном искусстве ленинградские зрители, тепло принимали работу гостей с Урала. Давались по два спектакля каждый день. Работа родителей была очень напряженной и мы встречались лишь поздно вечером. Всё остальное время я использовал для ознакомления с многочисленными музеями и достопримечательностями города по своему плану. По этому плану я хотел посетить те музеи и места города, которые не успел увидеть в прошлый наш визит. Некоторое нарушение этого плана было вызвано необходимостью показать основные достопримечательности Наташе Викторовой на правах знатока. Первое же наше путешествие по городу показало, что наши интересы в нём очень сильно различаются. Для первой экскурсии мы встретились у входа в театр комедии в том самом месте где он соседствует со входом в Елисеевский гастроном. Наши родители торопились на первый утренний спектакль. Наскоро проинструктировав нас, как себя вести и когда возвращаться они ушли. В нашем распоряжении было не меньше трёх-четырёх часов свободного времени. Я решил показать своей спутнице самые главные, на мой взгляд, интересные и памятные места.
Мы вышли на Невский проспект и пошли в сторону Адмиралтейства. Я показывал наиболее интересные здания и рассказывал то, что знал о них. Мне приходилось напрягать всю свою память и красноречие, чтобы у моей спутницы появился интерес к увиденному.
Но, не смотря на все мои старания, по её лицу блуждала скучающая улыбка. Я не мог взять в толк почему? Вокруг столько красивых зданий, храмов, дворцов - неужели не хочется узнать о них побольше? Её безразличие к этим историческим красотам вызывало у меня недоумение. Наташа была на год постарше меня и её интерес к городу, по моим представлениям, должен бы быть больше. Её глаза загорались интересом лишь тогда, когда мы проходили мимо витрин магазинов одежды.
Дойдя до Большой Морской улицы, мы через арку Главного штаба вышли на Дворцовую площадь. Пересекли её и, пройдя по Дворцовому мосту, оказались на стрелке Васильевского острова. На моё предложение посетить мой любимый Военно-морской музей моя спутница изобразила гримасу, из которой следовало, что её такая перспектива не воодушевляет. Мы обошли стрелку по береговой линии. Полюбовались панорамой Невы и через мост Строителей перешли на Петроградскую сторону, а затем на Заячий остров. Миновав ворота Петропавловской крепости и побродив по её территории, мы вышли опять на Петроградскую и, по Кировскому мосту, пришли на Марсово поле. Задерживаться у вечного огня не стали, а сразу по Садовой вышли на Невский. Наше «кругосветное» путешествие было закончено. Оба, не только Наташа, но и я, основательно устали. Отдыхая, подождали выхода родителей из театра и разошлись по домам. За всё последующее время пребывания в Ленинграде Наташа больше никогда не изъявляла желания погулять по городу в моём сопровождении. Лишь вернувшись домой, в Молотов, я узнал, что нашу экскурсию, в которую я вложил столько сил, она назвала «гулянием по подворотням». Вероятно, так она называла арку Генерального штаба и ворота Петропавловской крепости.
Я не очень сожалел об отсутствии попутчицы в моих хождениях по выбранным заранее по путеводителю музеям и памятным местам города. Глядеть на простор Невы с носа легендарной Авроры было гораздо интереснее, чем бродить по бесконечным переполненным народом залам магазинов. Не могу сказать, что я уж совсем не посещал торговых точек, но эти визиты были по большей части случайными и специфическими по выбору. Например, я не мог пройти мимо любого магазина рыболовных и охотничьих принадлежностей. На Литейном проспекте их оказалось даже два и недалеко от нашего дома. Ещё один был на Невском около места работы родителей. Неизменный интерес вызывали у меня и книжные магазины особенно букинистические. Купить интересную или просто хорошую книгу, можно было только случайно, оказавшись в магазине в момент её появления на прилавке. Увы! Это случалось редко. Я утешался разглядыванием старинных книг в большом количестве представленных в букинистическом магазине неподалеку от места нашего проживания - на Литейном. Книги эти были столь же интересны сколь и дороги. Некоторые из них можно было только разглядывать под бдительным наблюдением продавца. А некоторые мне просто не давали в руки, ссылаясь на мой малый возраст. Это было обидно, но приходилось терпеть и ждать, когда подрасту и многое будет можно.
Иногда, когда это удавалось, мы вместе с отцом посещали магазины технической направленности и разглядывали всякие моторы инструменты и электрические приборы и детали. К сожалению, выбор в то время был очень невелик и ничего интереснее электроутюга, мы не купили. Зато мама была очень рада, эта важная в хозяйстве вещь в Молотове не продавалась. Ещё мы купили запасные спирали к плитке. Нашу многострадальную спутницу-плитку папа чинил уже несчетное число раз и её спираль была скручена во многих местах. Повезло нам ещё купить электрический фонарик китайского производства с круглыми батарейками и запасными лампочками. Эта памятная Ленинградская покупка много лет верой и правдой служила нам на рыбалке.
Как и в прошлое наше посещение Ленинграда для работников театра были организованы экскурсии. Вместе с группой мы посетили: Петродворец, Пушкин, Ораниенбаум, Павловск и многие другие интересные места в городе и пригородах. После войны уже прошло десять лет, но многие музеи и дворцы носили на себе отпечаток прошедшего лихолетья. Везде велись активные реставрационные работы. Многое было уже сделано, но предстояло сделать ещё больше. За отремонтированными и свежеокрашенными фасадами дворцов были видны обрушенные стены и огороженные деревянными заборами руины.
Самое большое впечатление на нас произвело посещение Нижнего парка Петродворца. Особенно мне понравилось то, что до этого места мы добирались на теплоходе по водам Финского залива. Часовая водная прогулка позволила взглянуть на город с необычной точки зрения с Невы и потом издали с залива. Только отойдя подальше в море можно охватить взглядом панораму города. Стараниями реставраторов и работников парка Петродворец и особенно нижний парк были воссозданы в прежнем своём великолепии.
