Там в зале вся обстановка представляла зимний лес (очень правдоподобно). В нём царила белая (но не холодная) Зимушка-Зима. По виду она очень напоминала большого снеговика, но только женского рода, т.е. снежную бабу. Зима попросила рассказать стихи или спеть песенки о зиме. Подкрепившиеся в предыдущем зале дети охотно откликнулись на её предложение. Я с удовольствием прочёл памятные мне с детского сада стихи про Мороза Красный нос. Успех был полный. В награду я, как и все другие участники этого импровизированного концерта, получил приз - небольшой бумажный мешочек, в котором лежали несколько ёлочных игрушек (плоские из картона, они изображали птиц и зверей, выкрашенных «золотой» и «серебряной» краской) и ещё небольшая шоколадка. До сих пор у нас хранятся эти первые награды в коробке с другими ёлочными украшениями. Они мне очень памятны и потому дороги. Когда в нашем доме украшается ёлка, они непременно вывешиваются на видное место.
Так, постепенно переходя из зала в зал сказочного дворца, мы побывали в разных интересных местах, и везде нас встречали персонажи легенд, былин и сказок Бажова.
Здесь были и богатыри (они просили проявить ловкость и силу), и Данила – Мастер. Он показывал свою работу - чашу из камня, и просил рассказать, какие драгоценные и поделочные уральские камни мы знаем. Я ответил неплохо (рассматривал коллекции камней в Горном музее и «Учколлекторе») и получил «Рубин» (это красный кристалл из сахара на палочке, как известные петушки с рынка). Многогранный, прозрачный и блестящий, он выглядел очень красиво, и я его долго не решался съесть, всё хранил дома.
Было ещё много залов и много персонажей. Рассказываю то, что запомнилось мне больше всего.
В одном из залов около старой избушки сидел старичок Какованя и рассказывал сказы Бажова, подыгрывая себе на гуслях. На крыше избушки стоял олень Серебряное копытце и в такт музыкальным звукам гуслей бил копытцем по коньку. От этих ударов по крыше рассыпались и как бы скатывались вниз десятки цветных лампочных огоньков. В полумраке зала это было феерическое зрелище.
В конце концов, мы оказались в совершенно невероятных по убранству чертогах Хозяйки медной горы. Она восседала на высоком красивом троне и была одета, как царица, только ещё великолепнее, так мне казалось. У неё было красивое, но суровое лицо и горделивая осанка. Оробев, мы плотной кучкой остановились перед троном. Приятным бархатным грудным голосом Хозяйка стала расспрашивать нас, школьников, как мы учимся и слушаемся ли родителей и учителей. Я почувствовал себя не очень уютно. Многие, особенно девочки, хвастались своими пятёрками и хорошим поведением. Что я мог ответить со своими тройками в четверти. Пришлось понуро стоять сзади и ждать конца этого неприятного для меня допроса, стараясь не привлекать внимание грозной Хозяйки медной горы.
Увы, от внимательного взора царицы подземного царства всего Урала укрыться было невозможно. Она жестом подозвала меня к трону. Я шел на «ватных» ногах, предвкушая страшный позор перед всеми. Но царственная особа, видимо, решила, что тут одни успевающие ученики, и ей стало неинтересно узнавать о хороших отметках. К моему удивлению и счастью, она вдруг стала расспрашивать меня о том, что ещё кроме школьных занятий меня интересует. Я воспрял духом и рассказал ей, что кроме уроков я с отцом занимаюсь опытами по электричеству. На непроницаемом до этого момента лице царицы отразилось удивление. «Электричество!? Это же опасно!» - произнесла она с недоверием к малолетнему школьнику. Пришлось коротко рассказать, что это за опыты. Она немного успокоилась и, как бы завершая беседу, спросила меня - «Наверное, твой отец опытный инженер-электрик?». После моего ответа о роде занятий моего отца Хозяйка настолько была удивлена и даже обрадована, что, повернувшись на троне, извлекла откуда-то сзади альбом в красивом переплёте и вручила его мне со словами – «Хорошим делом ты занялся, отрок, проводи свои опыты дальше. Может быть, когда-нибудь они окажутся полезными людям. Учись - и ты станешь хорошим человеком! Только не отступай и будь осторожнее!» Я замер. Передо мной в этот момент восседала настоящая Хозяйка медной горы, а не актриса, её роль исполняющая на детском утреннике. Произведённое на меня впечатление реальности было настолько велико, что я на всю жизнь запомнил её слова и старался им следовать в дальнейшем.
Что происходило на празднике дальше, мне уже было не так интересно. Все группы детей в конце концов сошлись вместе у главной ёлки. Надо отдать должное, и Дед Мороз, и Снегурочка, и многочисленная их свита из зверушек, и даже огромная ёлка, которая была установлена в главном парадном зале дворца, были великолепны. Традиционно были песни, пляски, хороводы вокруг ёлки. По мановению волшебной палочки, огни на ёлке зажглись к всеобщей радости детворы. Но я, находящийся под впечатлением разговора с Хозяйкой-царицей, воспринимал всё как-бы во сне. Даже полученный при выходе из дворца «подарок» (довольно объемистый мешочек со сладостями) раскрыл, только придя в наш номер гостиницы. Папы и мамы не было. Они были очень заняты, и мне не удалось в тот вечер поделиться с ними своим восторгом и счастьем. Вскипятив на плитке чайник, я попил чаю с вкуснейшим печеньем из подарочного мешочка и, убрав запрещённый электроприбор, лёг спать.
Во сне мне снилось подземное царство и его многочисленные обитатели во главе с Хозяйкой.
Много лет спустя я узнал от отца продолжение этой истории. Одна из ведущих актрис театра взахлёб рассказывала сослуживцам о встрече на празднике новогодней елки, где она исполняла роль Хозяйки медной горы с необычным мальчишкой, который, будучи ещё совсем малолеткой, проводит опыты с электричеством.
«Нет! Вы представляете! С ЭЛЕКТРИЧЕСТВОМ!!!»
При этом ему помогает отец, который, по его словам – артист!!!
«Вот ведь какие фантазёры эти мальчишки! Надо же придумать артист-электрик!!»
Она с детства, оказывается, боялась электричества и не допускала мысли, что третьеклассник не только не боится, а ещё и поделывает какие-то опыты.
Заслуженный артист-электрик РСФСР стоял рядом, слушал и помалкивал.
Он видел подаренный ею мне альбом с красивыми иллюстрациями по сказам Бажова и знал, о ком идёт речь. Отец в новогоднюю страду был занят в репертуарных спектаклях, а ещё его приглашали в разные взрослые коллективы на заводы и учреждения. Он своими глазами видел и встречался с множеством бывших мальчишек-фантазёров, ставших в последствии руководителями науки и производства, инженерами и классными рабочими.
Прошли праздники, снова началась учёба. Уже в который раз я менял свой обычный утренний маршрут. Делал это уже легко, по привычке. Постепенно стало теплеть. Начиналась весна. Первого мая я впервые со школой принимал участие в праздничной демонстрации по главной улице города. Город был украшен флагами и цветами, везде играла громкая музыка. Всё было весело, празднично и интересно. Наша колонна шла почти в конце, и все порядком устали. Тем не менее, я вернулся в гостиницу переполненный новыми впечатлениями и слегка охрипший от громких криков «Ура!».
Вслед за праздниками закончилась учёба и начались долгожданные летние каникулы
В конце мая или в начале июня весь город запестрел афишами с большим портретом красивой улыбающейся женщины и надписью крупными красными буквами «Шульженко».
Кто это такая, я знал ещё на Дальнем Востоке. У нас были одна или две пластинки для патефона с такой подписью на этикетке. Я иногда слушал её исполнение военных песен. Но мне почему-то казалось, что на пластинках записаны голоса людей, которых уже нет в живых. То, что это далеко не так, я воочию узнал немного дней спустя. Произошло это при таких обстоятельствах.
Обычно я в свободное время играл в красивом холле второго этажа гостиницы «Большой Урал». Играл не один. За долгое время проживания в гостинице я успел подружиться с девочкой и мальчиком (сестрой и братом) Сурковыми. Девочка по имени Наташа (опять это имя, оно преследовало меня всю жизнь) примерно моих лет и её брат Валера помладше нас.
Их папа был военнослужащим, ожидавшим, как и мы, очереди на квартиру. Их семья уже давно моталась, как наша, по разным местам случайного проживания. До Свердловска они проживали (а их отец служил) в Тбилиси. От Наташи я много узнал об этом солнечном городе, о жизни в нём и даже заучил несколько фраз по-грузински. Псевдогрузинский акцент я, актёрский сын, освоил довольно быстро. В последствии знание этих фраз и произношение мне очень пригодились.
Так вот. Играем мы посреди холла на огромном персидском длинноворсовом ковре, который закрывал почти всю свободную от мебели площадь. Вдруг в коридоре раздаются негромкие голоса и, приглушаемые мягкой дорожкой, шаги.
Клавдия Ивановна Шульженко
В холл входит, нет, я бы сказал вплывает прекрасная женщина в ярком атласном халате, расшитом красивыми райскими птицами. Её сопровождают солидный мужчина, держащий в руках вазу с фруктами и конфетами и уже известная мне «королева» этажа, дежурная. Эта красавица в халате не кто иная, как Клавдия Ивановна Шульженко! Я сразу узнал её по портретам на афишах. Увидев нас на ковре, дежурная сделала строгое лицо и приказным тоном попросила покинуть холл.
«Нет! Нет!» - мы услышали приятный голос певицы - «Дети ведут себя тихо и нисколько мне не помешают! Мы с ними подружимся. Правда, дети?». Мы проглотили языки и только кивали головами в ответ. «Ну, вот и прекрасно! Я буду играть и петь, а они просто играть, и вместе нам будет хорошо», - сказала Шульженко. «Можно я посмотрю ваш инструмент?» - сказала она, - «Он настроен?» Дежурная молча кивнула. Певица села на крутящийся стул. Полы её халата разошлись, и мы, сидящие в оцепенении на ковре, увидели её гладкие красивые ноги, одетые в изящные пушистые тапочки с большими помпонами. Открыв крышку клавиатуры рояля, она прошлась, легонько касаясь, по клавишам. Рояль откликнулся чистым, без посторонних звуков, тоном. «Вполне годится. Меня устраивает. Я буду репетировать часа два. Мне необходимо распеться перед вечерним концертом. Спасибо за заботу», - сказала она, обращаясь к мужчине – «Поставьте, пожалуйста, вазу на рояль и зайдите за мной через два часа». Мужчина и дежурная ушли, а мы остались, как сидели, не в силах пошевелиться.
На наших глазах началась репетиция известной и любимой всеми певицы. Тогда ни я, ни мои товарищи по игре не понимали в полной мере, свидетелям какого, сокровенного, события мы невольно стали. Тысячи её почитателей (немного позднее, ближайшим же вечером, я лично убедился, что именно тысячи!!!) многое отдали бы за то, чтобы, хоть ненадолго оказаться на нашем месте.
Певица полностью погрузилась в своё занятие и совершенно не обращала на нас внимания.
Она нажимала по разным клавишам и подражала голосом раздающимся звукам. Переходила от высоких тонов к низким и обратно. Произносила нараспев разные сочетания звуков отрывисто и протяжно. Тянула взятую ноту сколько было воздуха в лёгких. Фактически весь первый час был посвящён этим различным упражнениям.
Мы, устав сидеть на полу, тихонько перебрались на диван, но не ушли, понимая, что самое интересное ещё впереди. Наши ожидания нас не обманули. Во втором часу мы услышали сначала отдельные узнаваемые фразы и куплеты популярных песен. По радиотрансляции часто передавались песни в её исполнении. В конце второго часа мы услышали подряд несколько самых популярных песен. Нам настолько понравилось её «живое» исполнение, что, совсем забывшись, мы не удержались от аплодисментов. Весь зрительный зал, как один, (все три зрителя и слушателя) хлопал в ладоши в одном порыве.
Невольно вздрогнув, Клавдия Ивановна, как будто очнувшись, вновь увидела нас и улыбнулась. «Ой! Я совсем забыла, что здесь не одна. Что нравится? А вы знаете какие-нибудь песни? Любите петь?». Эти вопросы известной певицы совершенно смутили нас и мы не знали, что ответить. Видя нашу растерянность, она поманила нас к роялю, и когда мы робко подошли, предложила попробовать спеть вместе. «Какую песню споём?» - спросила она и, взяв инициативу в свои руки, заиграла известную нам по фильму «Трактористы». Запела и пригласила жестом поддержать её пение. В начале робко, а потом, постепенно смелея, нестройно запели. Голоса наши зазвучали громче и слились в маленький хор, ведомый опытным и голосистым запевалой.
… Мчались танки, ветер поднимая
Наступала грозная броня.
И бежали с поля самураи
Под напором стали и огня!...
Хором мы пели гораздо громче, чем пела одна Шульженко. Нам, детям, казалось, что громче, значит лучше, и мы, стараясь не ударить в грязь лицом, почти кричали.
Песня окончилась, и тогда захлопала певица. Она была удовлетворена нашим исполнением.
В знак благодарности за помощь в репетиции, она одарила каждого из нас апельсинами и конфетами из стоящей на рояле вазы. Я впервые держал в руках апельсин. Да какой! Его согрела своим прикосновением звезда Советской эстрады и всенародная любимица Клавдия Ивановна Шульженко. Незабываемое событие необыкновенное ощущение счастья!
Хотелось ещё попеть вместе и послушать певицу, поговорить с ней.
Я бы рассказал ей, как выглядит Приамурье, упоминаемое в спетой нами песне. Как нелепо и совсем не страшно выглядят пленные самураи, которых я не раз видел своими глазами в Манчжурии. Какие красивые и грозные советские танки, и как горят под насыпью сброшенные столкновением и перемешанные взрывами товарные и пассажирские вагоны передвижного театра под непонятным и странным названием «ДОРПРОФСОЖ»!!!
Она, выступавшая не раз на передовой, сама видела, наверное, такое не раз и могла бы многое нам рассказать. Но репетиция окончена. Появился знакомый нам мужчина и «настоящая звезда» удалилась по коридору, улыбнувшись и помахав нам на прощание рукой. Больше наши пути никогда не пересекались. Но, видя её на экране кино или телевизора, я невольно улыбаюсь ей, как старой знакомой, благодарно вспоминая запах и вкус первого в моей жизни апельсина.
Вечером того же дня я был свидетелем всенародной любви к Шульженко.
Зал оперного театра Свердловска, в котором проходил концерт, буквально трещал по швам. Вокруг театрального здания, находящегося прямо напротив гостиницы «Большой Урал», в окно можно было видеть толпу свердловчан, не попавших на концерт. Она, эта толпа, не расходилась до самого окончания представления и радостными громкими криками приветствовала вышедшую певицу. Над толпой качалось множество букетов цветов. Когда Шульженко вышла из театра, группа особо любящих её поклонников (в основном военных в форме), подхватили её на руки и буквально отнесли к парадному входу гостиницы. Вся толпа переместилась под окна отеля, но внутрь милиция не пустила никого, и ещё полночи неистовствовала, выражая свой восторг и признательность певице. Долго ещё не могли успокоиться и клиенты в гостиничных номерах. Окна нашего номера выходили на улицу, и я из-за этого не мог уснуть. Мама и папа долго не могли попасть в гостиницу, возвратившись после вечернего спектакля. Многие поклонники, под видом проживающих, пытались проникнуть внутрь через плотную защиту милиции. Некоторым это удавалось, и они бродили по этажам и коридором в надежде ещё раз увидеть своею любимицу. Их отлавливали и выводили вон, но снова появлялись другие. На утро весь холл, в котором мы накануне репетировали (с полным основанием говорю - МЫ!), был заставлен букетами в самой различной посуде и напоминал цветочную оранжерею. Запах цветов был настолько крепкий, что даже кружилась голова.
Эта картина продолжалась все дни её коротких гастролей в столице горного Урала.
Школьные каникулы - это чудесная пора. Я получил возможность, гуляя по городу, знакомиться с его достопримечательностями, передвигаясь, где пешком, а в дальние уголки на трамвае. Мне понравилось ездить из конца в конец по трамвайным маршрутам. Разглядывая в окно большие и маленькие дома, заводские корпуса и другие интересные места. На некоторых остановках я выходил и бродил поблизости, чтобы не заблудиться. На любой местности я ориентировался хорошо. Отец научил меня, как находить правильный маршрут и не терять ориентиров. Сам же он, как хороший охотник, всегда находил нужное место. Я усвоил его уроки и уже умел пользоваться планами и картами, когда они были. Если же не было, то я мог сам нарисовать план и наложить на него маршрут. Отец, разглядывая мои планы, хвалил.
Особенно мне понравилось посещать Дворец пионеров и большой парк, прилегавший к нему.
Во дворце всегда было много народу. Там работали различные кружки для детей. Я заходил в комнаты и смотрел, что там делают. Больше всего меня интересовали кружки технического творчества. В каждой комнате кружка, как правило, имелась небольшая выставка работ школьников. Разглядывая экспонаты этих выставок, я невольно завидовал мастерству тех, кто это изготовил. Хотелось научиться делать такие же красивые модели самолётов, кораблей, автомашин. Хотелось получше научиться всяким электрическим штучкам, а если повезёт, то и радио. Но набор в кружки производился в начале учебного года и непременно с учётом возраста желающего. Так что мне надо было набраться терпения и ждать своего часа. А пока я ходил по дворцу и прикидывал, в какой кружок поступить в первую очередь. В один из погожих летних дней я оказался в дворцовом парке в тот момент, когда там на пруду проводились соревнования судомоделистов. По глади пруда носились с треском моторные катера, плавно проходили дистанцию парусники, гонялись по кругу кордовые модели и погружались подводные лодки. Было очень интересно, не только самим участникам, но и многочисленным болельщикам, детям и взрослым. Под конец праздника на пруду было разыграно целое морское сражение, с участием моделей крейсеров, эсминцев и прочих моделей-копий военных кораблей. Модели управлялись по радио и маневрировали по пруду, как настоящие. Сценарий сражения, видимо, был разработан заранее, и, несмотря на обилие судов, потерь и столкновений не было. Зрители, затаив дыхание, наблюдали за происходящим на воде. И вдруг! Откуда-то с ясного неба на пруд опустились два огромных белых лебедя. Каждый из них был больше любого из кораблей (вернее его модели). Красивые горделивые птицы величественно поплыли по пруду между снующими моделями, как бы не замечая их. Но вот один из эсминцев случайно налетел на одного из лебедей (скорее всего это была самка). Птица издала короткий, но громкий крик, и второй лебедь, крупный самец, резко развернулся и, напав на обидчика, ударил его своим массивным крепким клювом. Модель перевернулась и начала тонуть. Всё более и более распаляющийся лебедь долбил и долбил корпус судна, пока тот не скрылся под водой. Самке лебедя, очевидно, понравилось это занятие, и она таким же приёмом потопила ближайший к ней кораблик. Далее всё происходило по нарастающей спирали. Лебеди, хлопая крыльями по воде, метались по всей площади пруда, топя и превращая в кучу щепок один за другим красавцы корабли. Прошло минут 15-20, и от гордости судомодельного кружка, боевого радиоуправляемого флота остались одни щепки. Разгром был подобен Цусиме, только в миниатюре. Остался только один крейсер, который не участвовал в демонстрации по причине неисправности моторчика. Все моделисты и их руководитель застыли на берегу в ужасе и скорбном молчании. Лебеди же, убедившись, что противник повержен окончательно, гордо удалились в дальний конец пруда, где находился их домик и кормушка. Они жили здесь много лет и считали пруд своей суверенной территорией.
Вернулся я домой подавленный, как будто стал свидетелем реального морского боя с печальным исходом. Мне было очень жалко тех умельцев ребят, чьи труды пропали так бесславно.
